ГЛАВА VIII

Сэр Энтони Мэлори сделал знак официанту, чтобы он принес еще бутылку портвейна, потом откинулся на стуле и взглянул на своего брата.

– Знаешь, Джеймс, я буду скучать по тебе. Тебе надо было бы урегулировать свои дела на Карибских островах до возвращения домой. Тогда не было бы нужды возвращаться туда вновь. А то я так привык, что ты все время где-то здесь, рядом.

– Откуда мне было знать, что вопрос о наследии несчастного Хокса будет урегулирован так быстро, – ответил Джеймс. – Ты забываешь к тому же, что единственной причиной, почему я вообще вернулся домой, было свести счеты с Эденом. Я и не знал, что он собирается жениться и стать членом нашей семьи. Не знал, что меня принимают обратно в семью и дни бродяжничества позади.

– Тем более, что ты представил старшим нового племянника Джереми. Все так сентиментальны, когда дело доходит до семейных уз.

– А ты сам не сентиментален? Энтони ухмыльнулся.

– И я тоже. Но ты уже спешишь? Когда ты был здесь, мне вспомнились старые времена.

– Да, времена на самом деле были добрые, и мы неплохо жили тогда, а?

– Волочась за одними и теми же женщинами, – улыбнулся Энтони.

– Слушая одинаковые нравоучения от старших.

– Наши братья желают нам добра. Джейсон и Эдди слишком рано были вынуждены взвалить на себя груз ответственности за семью. У них совсем не было времени погулять. Им пришлось слишком много заботиться о нас.

– Не стоит их защищать передо мной, старик, – ответил Джеймс. – Ты же не думаешь, что у меня на них зуб? Сказать по правде, я бы очень быстро сам себя оставил без гроша – быстрее, чем вы это сделали.

– Но я не лишал тебя денег, – возразил Энтони.

– Мальчик, выпей лучше, это поможет тебе восстановить свою память, – сухо ответил Джеймс.

– Память у меня в порядке. Возможно, я был зол на тебя за то, что ты взял с собой на корабль Реджи восемь лет назад. Три месяца на проклятом пиратском корабле, а девочке едва исполнилось двенадцать лет. Но, если помнишь, я как следует отлупил тебя, когда ты, наконец, вернулся и привез девочку домой. И ты воспринял все без звука. Почему, объясни, пожалуйста.

Джеймс удивленно поднял брови.

– Ты считаешь, что я мог противостоять? Один против трех? Ты слишком хорошего мнения обо мне, дорогой.

– Дело не в этом. Ты совсем не дрался в тот день. Ты даже не пытался оказать сопротивление. Джейсон и Эдвард могли и не заметить этого. Но я-то не раз сражался с тобой на ринге.

Джеймс пожал плечами:

– Я чувствовал, что заслуживаю трепку. Мне казалось милой шуткой взять племянницу в море, выкрасть ее из-под носа братцев. Я был разозлен на Джейсона за то, что он запретил мне видеться с Реган после того, как я…

– Реджи, – автоматически поправил Энтони.

– Реган, – повторил Джеймс, делая ударение на строгом имени и продолжая старый спор с братьями, как именно называть племянницу. Джеймс всегда предпочитал называть ее так, как ему нравилось, – Реган. – Сейчас братья улыбнулись, поняв, почему они спорят.

Энтони пошел дальше. Он согласился:

– Хорошо, сегодня вечером пусть будет Реган.

Джеймс стукнул себя ладонью по уху.

– Кажется, что-то произошло с моим слухом.

– Черт подери, – сказал Энтони, то ли рыча, то ли смеясь. – Заканчивай свою историю, пока я не заснул. А, подожди, вот вторая бутылка.

– Ты не думаешь меня снова надуть?

– Даже и не мечтай, – ответил Энтони, наливая оба стакана до краев.

– То же самое ты сказал в последний раз, когда мы были здесь, в «Уайте». Помнится, твой дружок Эмхерст вынужден был нести нас обоих на горбу домой – вечером. Ты так и не сказал, как на это прореагировала твоя маленькая женушка.

– Не стоит и вспоминать, – ответил Энтони кислым тоном.

Джеймс так громко рассмеялся, что несколько посетителей посмотрели в их сторону.

– Не понимаю, что случилось с вашей светлостью. Похоже, что вы впали в немилость уже на второй день после женитьбы. Все потому, что ты не сумел убедить ее, что маленькая буфетчица, которая прилипла к тебе на какие-то несколько минут, не провела с тобой весь вечер. Тебе дико не повезло – маленькая потаскушка оставила несколько соломенных волосков на рукаве куртки, а жена их обнаружила. Но ты не сказал Рослинн, что в таверне-то мы оказались, разыскивая ее милого кузена Камерона.

– Не сказал.

– И не сказал, что потаскушка была моя, а не твоя?

Энтони упрямо покачал головой.

– И не собираюсь ей ничего объяснять. Достаточно того, что я сказал, что ничего серьезного не произошло, – я не принял сделанное мне предложение. Остальное – дело доверия. Мне кажется, мы уже обсуждали эту тему, братец.

Оставь мою личную жизнь в покое. Моя маленькая шотландка вернется ко мне, я знаю, как добиться своего. Давай лучше вернемся к твоей великой исповеди.

Джеймс потянулся за стаканом и отпил ровно столько же, сколько и Энтони.

– Как я уже сказал, я был разозлен на Джейсона, что он даже не позволил мне видеться с Реган.

– А ты ожидал, что он разрешит? После твоих пиратских похождений в течение двух лет?

– Я мог заниматься чем угодно в открытом океане, но сам-то я не изменился. Он прекрасно знал, что я прекращу свою жизнь под именем Хока, если он только разрешит мне увидеть ее. Он лишил меня денег за то, что я бесчещу семью, хотя никто в Англии не знает, что капитан Хок и Джеймс Мэлори, виконт Ридинг – одно и то же лицо. Джейсон сделал свой выбор и не собирался мне уступать. Что было делать? Я похитил девочку.

– Но ты мог бы прекратить заниматься пиратством, – заметил Энтони.

Джеймс медленно улыбнулся.

– Подчиняться диктату Джейсона? Когда я это делал? Кроме того, мне очень нравилось играть в пиратов. Был вызов, была опасность, и более того – я подчинил свою жизнь дисциплине и поэтому спас свое здоровье. Уезжая из Лондона, я чувствовал себя достаточно разбитым. Все эти похождения лишь подрывали здоровье, хотя и доставляли массу удовольствия, особенно когда дело уже доходило до задирания юбок очередной леди. Все опостылело, увеселения стали монотонными. Ничто уже не радовало.

Энтони рассмеялся.

– Мое сердце обливается кровью от жалости к тебе, старик.

Джеймс налил еще вина из бутылки.

– Пей, старая задница. Ты становишься жалостливее, когда напьешься.

– Я еще не напился. Я и жене пытался объяснить это. Но она не поверила. Итак, ты ушел в море и жил чистой, здоровой пиратской жизнью.

– Я стал пиратом-джентльменом, – поправил его Джеймс.

Энтони согласно кивнул головой.

– Конечно. Необходимо проводить различия. Каково, кстати, различие?

– Я ни разу не топил корабль, никогда не брал его на абордаж, не дав шанса уйти. Кстати, таким образом, я потерял немало ценной добычи. Они обманывали меня. Я никогда и не надеялся завоевать славу удачливого пирата, но настойчивого, да.

– Джеймс, для тебя все это было простой игрой. Но ты специально представил дело так, что Джейсон уверен – ты убивал, насиловал, скармливал людей акулам!

– Почему бы и нет? Джейсон не будет до конца счастлив, если его лишить возможности кого-нибудь из нас проклинать. Пусть уж лучше меня – тебя эти проклятия слишком задевают.

– Очень благородно с твоей стороны, – заметил Энтони саркастически.

– Ты думаешь? – Джеймс улыбнулся и допил стакан. Энтони сразу же наполнил его. – Но я всегда был благороден.

– Наверное, – неохотно согласился Энтони. – Сколько я помню, ты всегда заводил Джейсона и провоцировал его своими выходками.

Джеймс пожал плечами.

– Мальчик, во что превратится жизнь, если убрать остроту ощущений?

– Мне кажется, тебе всегда нравилось, как Джейсон вставал на хвост от злости. Признайся.

– Но у него это отлично получается, не думаешь? Энтони усмехнулся, а потом хмыкнул.

– Хорошо, не имеет значения, почему и отчего. Тебя снова приняли в семейство, простили все твои прегрешения. Но ты так и не ответил на мой вопрос о трепке, которую ты почти добровольно принял.